БЕГУЩИЙ В ЛАБИРИНТЕ - Страница 9

Он зачарованно смотрел, как они встретились у большой стальной двери бункера; один из мальчиков, кряхтя от натуги, повернул заржавленное колесо. Чак что-то говорил о бегунах... Что они делали там, снаружи?

Тяжёлая дверь, наконец, с визгом и скрежетом отворилась, ребята, поднатужившись, распахнули её настежь и исчезли в глубине бункера, не забыв захлопнуть дверь за собой. Томас смотрел на неё остановившимся взглядом, мозг его отчаянно работал, пытаясь найти подходящее объяснение увиденному. И ничего не находил. Но что-то в этом низеньком старом здании было такое, от чего у него мороз по коже шёл.

Кто-то потянул его за рукав, отрывая от раздумий: Чак вернулся.

Томас ещё толком не собрался с мыслями, а вопросы так и посыпались на бедного Чака:

— Кто эти парни и чем они занимаются? Что там, внутри бункера? — Он повернулся и ткнул пальцем в Восточную дверь. — И почему вокруг вас какой-то идиотский лабиринт? — От всего этого голова шла крýгом и болела так, что впору было взвыть.

— Ничего я тебе больше не скажу! — В голосе Чака зазвучали непривычно властные нотки. — По-моему, так тебе давно пора в люлю, выспаться. Ой, — он запнулся, поднял палец и заткнул им правое ухо, — кажется, начинается...

— Что начинается? — спросил Томас, недоумевая, откуда в Чаке такая перемена: ребёнок, отчаянно нуждающийся в друге, вдруг уступил место вполне взрослому, самостоятельному человеку.

Воздух сотряс такой оглушительный грохот, что Томас подскочил от неожиданности. Отовсюду доносился наводящий ужас треск и скрежет. Юноша попятился, споткнулся и упал. В панике оглянулся по сторонам: похоже, будто вся земля содрогалась. Стены двигались. Они действительно двигались, ловушка захлопывалась, заточая Томаса внутри Приюта. На него накатил приступ клаустрофобии. Не в силах пошевелиться, он задыхался, как будто в лёгких вместо воздуха была вода.

— Остынь, Чайник! — проорал Чак, стараясь перекричать грохот. — Это всего лишь стены!

Но Томас едва слышал его — так он был очарован и одновременно напуган видом закрывающихся Дверей. С трудом поднявшись на ноги, он сделал несколько неуверенных шагов назад, чтобы лучше охватить взглядом всю картину. В то, что он увидел, верилось с трудом.

Колоссальная каменная стена справа от мальчиков, нарушая, похоже, все известные законы физики, скользила по земле. Камень тёрся о камень, высекая искры и поднимая клубы пыли. От грохота в теле Томаса вибрировала каждая косточка. Он вдруг сообразил, что движется только эта стена. Она приближалась к той, что была слева, готовая намертво запечатать проход, введя штыри, торчащие в проёме, в соответствующие отверстия с противоположной стороны. Томас оглянулся на другие Двери. Голова закружилась, из-за чего чуть не вывернуло желудок. По всем четырём сторонам Приюта происходило то же самое: правые стены скользили по направлению к левым. Двери закрывались.

«Невозможно, — подумал он. — Как они это делают?» Он едва справлялся с желанием бежать, броситься между движущимися каменными громадами и исчезнуть из Приюта. Но здравый смысл одержал победу: кто знает, что ожидает его в Лабиринте?

Он попытался восстановить в памяти картину происшедшего. Массивные каменные стены, высотой несколько сотен футов, двигались как обычные скользящие двери. Это сравнение пришло к нему из воспоминаний о его прошлой жизни. Он попытался поймать мимолётный образ, удержать его, наполнить лицами, именами, местами... но всё быстро ушло во мрак, в туман, оставив по себе только грусть и чувство невосполнимой потери.

Он наблюдал, как правая стена завершила свой путь, штыри нашли свои отверстия и вошли в них, как нож в масло. Грохот сталкивающихся каменных громад прокатился по Приюту, и все четыре стены захлопнулись. Томаса передёрнуло, страх волной прошёл по всему телу и... исчез.

А вместо него пришло неожиданное чувство покоя. Юноша глубоко, облегчённо вздохнул.

— Ну и ну... — сказал он и сам поразился, как глупо это прозвучало, ведь только что он был свидетелем чего-то небывалого.

— Эка невидаль, как сказал бы Алби, — пробормотал Чак. — Ничего, постепенно привыкнешь.

Томас ещё раз огляделся. Теперь, когда все четыре стены были наглухо закрыты и не было никакого выхода наружу, ощущение, порождаемое этим местом, стало совсем другим. Он попытался понять, откуда оно и в чём состоит. Одно предположение было хуже другого: то ли они оказались в заточении, то ли наоборот, их защищали от неведомых опасностей, грозивших снаружи. От этой мысли краткий миг покоя пришёл к концу, а в голову полезли миллионы предположений, одно ужаснее другого, — о том, что за чудища могут населять лабиринт. Снова его охватил уже почти ставший привычным страх.

— Очнись. — Чак вторично дёрнул его за рукав. — Уж поверь мне, как только спустится ночь, тебе самому захочется поскорее в постель.

Ну что ж, другого выбора у Томаса всё равно нет. Он изо всех сил постарался перебороть свои страхи и двинулся вслед за младшим товарищем.

ГЛАВА 5

Они оказались с задней стороны Берлоги — так Чак называл то самое нелепое нагромождение брёвен и окон — в чёрной тени между зданием и каменной стеной.

— Куда мы идём? — спросил Томас. Здесь, вблизи стен, острее ощущалась их неимоверная тяжесть. Лабиринт, страх, попытки понять происходящее сплелись в мозгу Томаса в запутанный клубок. Он приказал себе притормозить, иначе съедет с катушек. Пытаясь как-то отвлечься, сделал слабую попытку пошутить:

— Если ждёшь от меня поцелуя на ночь — забей.